В рамках авторского блога Саши Варламова мы знакомим вас с молодыми дизайнерами. Сегодня – вторая часть интервью с Кариной Галстян.
– Карина, мода, как я понял из твоих слов, это жизнеутверждающее искусство. И если человек планирует жить дальше, то он непременно думает о том, в чем он будет это делать? В противном случае он просто донашивает свой гардероб?
– Именно так. И по-другому быть не может.
– А какие мысли, по-твоему, хочет выразить автор, когда выпускает на сцену моделей с инструментами пыток – с топорами, или в намордниках…?
– Это какая-то агрессия!
– Агрессия – признак силы или это признак слабости?
– Скорее, слабости.
– Любые формы агрессии, тем более на публику, это попытка спрятать свой внутренний страх?
– Возможно. Автор, который собирал эту коллекцию, ставил перед собой какие-то другие задачи, а не показать моду. Он выразил свой внутренний мир, свою неустроенность. Он мог бы выразить себя и через любое другое искусство, но вот, выбрал одежду выразительным средством.
– А к моде это имеет отношение?
– Я думаю, что нет.
– Какую художественную мысль ты выражала своей коллекцией?
– У меня во всех коллекциях именно художественный посыл – это стремление к чему-то прекрасному. Я не могу делать одежду, которая уродует фигуру женщины. Я всегда думаю о фигуре человека, который будет это носить. Если визуально очень сильно нарушаются пропорции, мне это режет глаз, я не могу такое создавать.
– Ты говоришь о пластике женского тела?
– Да. Все должно быть красиво, как бы банально это ни звучало.
– Понятие красивого у каждого свое.
– Да, понятие "красиво" у каждого свое. Есть еще понятие гармонии. Чтобы, когда я сама смотрю, мне было приятно и у меня внутри не возникало никакого диссонанса.
– Хочешь, я сейчас расскажу тебе, как я понял твою коллекцию? А ты мне скажешь, правильно я ее понял или нет.
– Мне интересно, как вы поняли мою идею коллекции. Каждая трактовка имеет право быть.
– Так вот, мне показалось, что ты хотела сказать следующее. Несмотря ни на что, не смотря на то, что практически невозможно в этой жизни сохранить свою прекрасную мечту о совершенстве, нужно к этому стремиться и нести идею своей мечты в самом себе до конца жизни. Эта прекрасная мечта выражается в гармонии двух людей или в гармонии с самим собой, а значит, и в гармонии со всем миром. И заключается она в том, чтобы выдержать, не сломаться и сохранить прекрасное отношение к людям, которые рядом с тобой, и стараться видеть в них только хорошее.
– Это тоже все верно. В этой коллекции есть несколько таких смысловых направлений.
– Расскажи об основных.
– Одно из направлений заложено фактурой тканей, там тоже все не случайно. На коже есть теснение – принт, который я сама разрабатывала на основе морозных узоров на окнах. Меня очень заинтересовала эта тема, я не очень хорошо знаю физику, и то, что с ней связано, для меня граничит с волшебством. Эти узоры образуются при кристаллизации воды благодаря физическим процессам. Частички воды замерзают, и получаются такие волшебные узоры. Меня это очень захватывает.
Зимой происходит много таких вот волшебных вещей: праздник Крещения, когда люди купаются в проруби, и это имеет большое значение.
И вообще, я думала про воду, про ее смыслы, какое она имеет влияние: есть же святая вода, она может лечить. Все эти вот смыслы.
И процесс, когда вода замерзает и образуются льдинки, и когда они складываются в какие-то узоры...
Мне даже приснился сон, и утром я начала рисовать узоры для этой коллекции. Тогда у меня еще не была определена героиня, как Герда, но образ уже вырабатывался. Но до конца вся мозаика еще не сложилась.
И потом мне приснился сон: река и на ней льдинки трескаются и составляют между собой узорчики. Я помню, что смотрела во сне на эту реку и думала про свою коллекцию, что вот это оно, складываются эти кусочки. И в тот же момент пришло, что это Герда из "Снежной королевы".
Потом я проснулась, и как часто бывает, когда приснится сон по поводу какой-то идеи, и ты в реальности просыпаешься, и тебе кажется, что идея не такая классная. Но я поняла, что это тот необходимый кусочек, которого не хватало, и дальше все пошло хорошо.
А второй источник – это сама Герда. Я хотела в ней воплотить такие черты, как сила, при своей хрупкости и сдержанности, терпение, то, что она, не задумываясь ни о чем, сорвалась с места и пошла на другой край земли в поисках своего друга. И несмотря на препятствия, у нее не было сомнений, что надо идти дальше, она шла, и все вокруг нее ей только помогало, как ни странно.
– Можно сказать про твою коллекцию – ни грамма предательства? Ни предательства своей собственной мечты, ни предательства своего друга – сплошная верность.
– Конечно, верность, преданность своей цели, своему другу, идее.
Я люблю асимметрию, но в этой коллекции у меня строгая симметрия. Мне кажется, что асимметрия – это какой-то поиск, а симметрия – это достигнутое.
– Асимметрия – это то, что еще не достигло совершенства? Это колебания?
– Да, это колебание в ту или иную сторону, а симметрия – это всегда уверенность.
– Это мгновение, которого практически не бывает.
– Поэтому у меня целенаправленно все строго симметрично, как в прическах, так и в одежде. Я даже парикмахера просила выдерживать в прическах симметрию по возможности, это было важно для меня. Плюс сами ткани. У меня присутствуют и теплые фактуры, и гладкие, и ворсистые, и пушистые. Я хотела показать на контрастах, что эмоции сильны. Когда есть холод, только тогда ты можешь по-настоящему ощутить тепло. И так во всем. Что касается чувств, то же самое.
– Я очень хорошо помню свое состояние и ощущение после твоего показа, и мне хотелось бы увидеть продолжение.
Ты не хочешь свою коллекцию перевести в pret-a-porte? Нет ли у тебя желания эту твою высокую мысль интерпретировать в реальную одежду?
– Мне самой тоже хотелось бы увидеть продолжение. Но вообще, у меня уже несколько платьев купили сразу после показа, и еще на некоторые вещи есть покупатели.
– Это хорошо, но желание продлить состояние симметрии – это не гордыня. Надо дать возможность большему количеству людей прикоснуться к твоему результату и продлить таким образом его время.
– Мне вообще все хочется: и продлевать, и длить еще больше. Я хочу по возможности, продолжить эту тему, как раз к следующему сезону. Но большими тиражами я ничего делать не буду.
– У нас не так много людей, которые могут себе позволить носить одежду от Карины Галстян. Это должно быть дорогим удовольствием. Я не знаю, насколько именно дорогим, но дорогим.
Еще один вопрос. На этот раз из прошлого. Помню одну из твоих серьезных работ в области искусства, сценического искусства костюма, перфоманса.
Ты одевала Шкаф в сказке "Шум в шкафу". Это была твоя первая работа со сценическим костюмом?
– Да.
– Я недавно просматривал фильм, в котором сняли, как ты делала одежду для самого Шкафа, и трио его танцевального воплощения. Теперь это особенно стало видно – у тебя практически 100%-ное попадание в тему.
Сегодня у тебя есть еще и Герда. Что еще было за последнее время в плане сценических воплощений?
– В костюмировании театральных постановок мне не довелось поучаствовать.
– А Русские сезоны в 2010 году? Там были шедевры.
– Да.
– А потом были "Три музы – три грации. Мода. Музыка. Балет." в филармонии. Там тоже были шедевры.
– Да.
– Твоя Герда мне показалась отступлением от всего того, что ты делала раньше. Русские сезоны в 2010 году, с твоими роскошнейшими костюмами были просто – ах!
– Тогда было немного другое.
– Тогда была высокая мода на 100%!
– О прошлом сложно вспоминать: многое стирается из памяти. Прошлые работы всегда кажутся слабее. Но если бы я сейчас их делала, то могла бы сделать лучше или выразительнее.
Мне очень хочется поучаствовать когда-нибудь в подготовке сценического костюма для какого-нибудь хорошего театра, можно даже и не в Беларуси.
– Тебе недостает работы художника театрального костюма?
– Сейчас у меня не так много свободного времени, чтобы скучать. Я когда занимаюсь профессией, то мне уже хорошо. Я занимаюсь свадебными платьями, шью их индивидуально на заказ. Это всегда удовольствие. Клиенты ко мне приходят не за простыми платьями, а за очень интересными. В свадебной моде тоже что-то сценическое есть. Она должна быть немного сказочной, особенной.
В каждом случае платье получается совершенно индивидуальным.
– Тебе достаточно знаний, которые ты приобрела во время учебы в академии?
– В данный момент мне не хватает команды профессионалов, чтобы больше работать. Нужны: и толковый конструктор – именно мой конструктор, и именно мой технолог, и хотя бы одна швея. Грубо говоря, хочу свою студию, я к этому стремлюсь. У меня нет возможности все отшивать самой, а когда я даю отшивать чужой швее, кроить чужому конструктору, и это все в разных местах…
Весь процесс постоянно нужно контролировать. А мне нужно, чтобы все было в одном месте. Я хочу, чтобы это была моя команда. Вот тогда я смогу делать больше.
А если оценить мое образование в Академии искусств, то, конечно же, нас всех там недоучивают технологии и конструированию. У нас это было не на высоком уровне, то, что давали, было очень поверхностным. И мне все знания об этом пришлось добывать самой.
– Ты искала знания сама?
– На своих же ошибках. Все это было очень сложно. Если закончить Академию искусства и ничего не шить, то ты не будешь уметь шить.
